Над всей Испанией безоблачное небо.
Вокруг нас шумел аэропорт, напоминающий какое-то сказочное чудо-юдо. Сновали спешащие люди, а мы стояли и смотрели друг другу в глаза. Я – молодой и можно даже сказать прыщавый юноша, в стоптанных зеленых ботинках и горбоносая красавица испанка. Её звали Марта. Чуть ли не единственная женщина в моей жизни, у которой не были проколоты уши, и которая не пользовалась косметикой.
Всё о чём я мог думать в тот момент, было связано с расставанием. Она улетала в свою далёкую и солнечную Испанию, там ведь солнечно? Наверняка. Мне же предстояло вернуться в промозглую зиму. О том, что зимы в России бывают промозглыми с серым небом, я не уточняю. Мне это хорошо известно и без подсказок. Мы говорили о чём-то важном, кажется, Марта рассказывала, как её так же провожал молодой американец в Нью-Йорке, теперь вот я провожал её в Москве. Были ли мы влюблены? Ну, я-то точно да. Она без сомнений нет.
( Collapse )
Всё о чём я мог думать в тот момент, было связано с расставанием. Она улетала в свою далёкую и солнечную Испанию, там ведь солнечно? Наверняка. Мне же предстояло вернуться в промозглую зиму. О том, что зимы в России бывают промозглыми с серым небом, я не уточняю. Мне это хорошо известно и без подсказок. Мы говорили о чём-то важном, кажется, Марта рассказывала, как её так же провожал молодой американец в Нью-Йорке, теперь вот я провожал её в Москве. Были ли мы влюблены? Ну, я-то точно да. Она без сомнений нет.
( Collapse )
