В первую же неделю на меня свалилось какое-то бесформенное пятно одноклассников. Нас было то ли тридцать три, то ли тридцать шесть человек. Хочется думать, что всё-таки тридцать три. Как букв в алфавите и как годиков Христу. Впрочем, если углубляться в нумерологию то можно выяснить, что в этом же году был пик голода на Украине. Спустя полвека с небольшим на той же Украине я научусь ругаться матом. В тот же голодный год к власти в Германии пришёл Гитлер. В общем, хорошее число. Интересное. И одноклассники у меня подобрались интересные. Прошло примерно полгода, прежде чем бесформенная масса людей обрела свои имена и фамилии в моей голове.
Сашку я не помню в начальной школе. Он всплыл классе в пятом. Первый раз я увидел его играющим на вкладыши от жвачек. Была перемена, возле кабинета труда скопилась какая-то критическая масса народу, что не могло меня не заинтересовать. Протиснувшись сквозь толпу, я увидел двух мальчишек из параллельных классов. Перед ними лежала какая-то непропорционально огромная стопка картинок с чудесами иностранного автопрома. Может быть, помните, была такая жевательная резинка «Турбо»? Вот на вкладыши из этой жвачки мальчишки и играли. Все тогда собирали вкладыши, но играли на них далеко не все. Моя коллекция начиналась с номера 52. Хорошо помню, что там был изображен мотоциклист. Добыл я эти первые и двухзначные номера с каким-то невероятным трудом. Они считались редкостью. И уж точно мне не приходило в голову на них играть. Ведь можно было остаться без всего. Поэтому моя коллекция скромно лежала дома подальше от посторонних глаз. Сашка же не занимался простым накопительством. В нём жил непобедимый азарт. И по этой причине на кону лежала увесистая стопка картинок.
- Ну, давайте уже.
- Дам, не унесешь – Огрызнулся Саня. Он был вспотевший, весь красный, словно только что пробежал километра три. Прицелившись, вдруг резко хлопнул ладошкой по стопке, и она перевернулась полностью. В толпе раздались одобрительные хлопки. Кто-то крикнул - Красавец! - Оппонент же Сашки резко вскочил и начал возмущаться.
- Нечестно же! Так нельзя бить.
- Пыша. Всё честно. Докежьте. – Саня поднял голову к толпе, словно призывая всех стать свидетелями.
- Да честно всё. Нормально он ударил. – Раздались оттуда одобрительные реплики. Пыша, потеряв надежду и вкладыши недовольно встал. Стараясь не потерять хотя бы лицо, поплёлся к себе в класс. Впереди намечался урок математики.
Сашка же сгреб стопку картинок и рассовал её по карманам. Рассовывал небрежно. Теперь она словно потеряла для него ценность. Важно было выиграть. Ему требовался результат, и ощущения, которые даёт игра. К призу Сашка был равнодушен. Он просто забирал то, что ему положено. Таким я его и увидел в первый раз. Сильным, целеустремленным и волевым. Победителя я увидел, одним словом.
Вокруг меня были люди сложные как матрёшки. Всех без исключения интересовали вкладыши, наклейки, ручки на десять разноцветных стержней. Такими ручками пользовались представители противоположного пола. Мальчишки же цинично и пошло шутили на эту тему. Ну, ручка же напоминала известный орган. Ещё у девочек ценились цветные пружинки, которые назывались радугами и импортные куклы. Куклы назывались соответственно – Барби. Мальчики уважали роботов и других пластиковых уродов. Саша же интересовался адреналином. Как минимум это было необычно. В этом была какая-то неуёмная жажда жизни. Выход за какие-то барьеры. Вокруг ребенка десяти – одиннадцати лет от роду немерено барьеров и ограничений. Мир взрослых систематически ограничивает детей. Не ходи туда, не делай это. Будь хорошим мальчиком. А кто сказал-то, что быть хорошим мальчиком кто-то хочет? Мальчики уже в этом возрасте прекрасно знают, что девочки любят подонков. Они нутром чувствуют, что девочки любят рискованных мальчиков. Взрослые лицемеры. Детям они запрещают всё. А сами бравируют друг перед другом пошлой поговоркой. Ну, той где про риск и шампанское. Наверняка же вы слышали. Саша тоже слышал. Шампанским не заинтересовался. Но риск плотно вошёл в его жизнь.
Вкладыши у нас как-то незаметно сменились круглыми фишками, которые давали либо вместе с жвачкой, либо с карамелью. Кто-то называл эти фишки сотками, кто-то как мы кэпсами. Они имели неповторимый запах и стоили дороже чем обычные жвачки со вкладышами. Из всех серий лично меня заинтересовала лишь та, где были изображены обнаженные женщины. Хотя как обнаженные? Преимущественно там была видна грудь. Появлялась она не сразу. Для начала надо было лизнуть фишку и только тогда исчезали белые треугольники скрывавшие грудь модели. У некоторых моделей был виден чёрный треугольник волос. Ну, там внизу который бывает. Господи, вырви мне глаза и пришей их на жопу! Сколько же раз я облизывал этих женщин, мысленно представляя себе, самые невероятные вещи. Интересно, что девочки брезговали облизывать фишки, а предпочитали наслюнявить палец и уже им тереть изображения. Мальчишки же спокойно лизали картинки и сыпали потом непристойными шутками. Почему-то такие фишки редко попадали на кон. Видимо их большинство пацанов берегли для чего-то другого, постыдного и требующего скрытности. Играли же на фишки с изображениями каких-то неведомых персонажей, пёстрыми рисунками и вырвиглазной расцветкой. Естественно Сашка как самый заядлый игрок получил соответствующее прозвище.
Познакомиться поближе нам довелось через пару месяцев. То ли я его зацепил плечом, то ли он меня. Скорее всё-таки он, я не обладал такими тактико-техническими характеристиками, что бы цеплять людей в то время. Да и сейчас не обладаю. Ему же видимо было интересно проверить, кто учится в параллельном с ним классе. Толкнул и толкнул. Можно было пройти мимо. Но я рос на улице и нутром чувствовал, что можно, а что нельзя. Проходить мимо было нельзя. Я толкнул его в ответ. Помните эти ощущения перед дракой в детстве? Когда внутри пробегает холодок и липкий страх сковывает движения? Перешагиваешь эти чувства, и дальше всё развивается стремительно. Руки начинают спешить напрямик, что бы успеть. Иногда даже успевают. Ноги становятся послушными. Во рту появляется привкус крови от разбитой губы, но на это уже не обращаешь внимания. Главное успеть дотянуться. Торопливо стать единым целым с обидчиком. Сплестись с ним своим телом. Но перед всем этим важно перешагнуть первое мгновение страха. Эта секунда в дальнейшем может стоить всей жизни. Всего существования. Отсюда и берутся комплексы у мальчиков. Кто-то перешагивает себя и толкает в ответ, кто-то трусливо проглатывает обиду. Этой обидой потом придётся давиться всю оставшуюся жизнь. Мне не пришлось.
Сашка попытался схватить меня, но я увернулся. Он попробовал ударить меня кулаком, но я опередил его, оттолкнув ногой. Затем ударил ещё раз и ещё. Сашке пришлось защищаться и отступать. На лице его застыло изумление и удивление. Удивление было скорее радостным. Наконец-то нашёлся кто-то не боявшийся его. И этот кто-то явно не тянул на чемпиона области по боксу. Скорее всего, в том коридоре мне было суждено в итоге оказаться на полу с разбитым носом. Объективно же Сашка был крупнее меня. Кулаки его были тяжелее. Но меня спасла учительница географии. Римма Ивановна шла вести свой урок. И этому не могло помешать ничто.
- А ну прекратите! После уроков будете выяснять отношения. – Окрик нас остудил. Мы расцепились как вагоны – грузно, но наверняка. Ещё секунду назад мы были единым целым, а теперь снова обрели свою индивидуальность.
- После уроков увидимся. – Бросил мне в лицо Сашка.
- Да запросто. – Мы были оба запыхавшиеся, взвинченные, но довольные. Потому что в эту секунду ещё никто не проиграл. Иногда не требуется победа. Достаточно лишь не проиграть.
До окончания уроков я сохранял возбужденное состояние. Мне предстояло выйти под бдительными взорами одноклассников и биться подобно гладиатору на школьном дворе. Прокручивая в голове ситуацию, я понимал, что Сашка похож на варвара. Тяжелого, сильного и прущего напролом. Такие варвары когда-то завоевали Америку. Они же разрушали Рим и грабили слабых англичан. Я был скорее как индеец. Ловкие и смелые индейцы закончили плохо. Они проиграли варварской цивилизации. Сопротивлялись, бились, но проиграли. Мне, судя по всему, предстояло сделать то же самое. Во всяком случае, так я видел эту ситуацию. И я ощущал себя героем. Герой обязательно должен, в конце концов, умереть. Так всегда было в былинах, сказаниях и эпосах.
После третьего урока я пошёл вместе с классом в столовую. Мы расселись по своим местам. Кто-то молча созерцал массу напоминающую макароны, кто-то ковырял обрубок похожий на котлету. Мне есть не хотелось. Я выпил остывший чай и пошёл к выходу. Там мы снова столкнулись с Сашкой.
- Ну чего? Замнём? – Он протянул мне руку.
- Замнём. – Рукопожатие его было крепким, уверенным и неожиданным. Я сильно сомневаюсь, что он читал что-то про варваров. Да нет, не сомневаюсь, а точно знаю, что он вообще не прочитал ни одной книги в своей жизни. Но почему-то решил, что ситуация себя исчерпала. Никакого выхода один на один ему не требовалось. Да и мне видимо тоже. Главным было то, что мы оба остались довольны исходом. Никто не потерял лицо, и никто не стал обладателем изнасилованного детства.
Дальше в плохом романе мы должны были бы стать лучшими друзьями. Попасть вместе в армию, служить в горячей точке, спасать друг друга. Утирать друг другу густые кровавые сопли. Ну, знаете ведь всё это дешевое выдуманное дерьмо? Ничего этого не было. Жизнь преподнесла нам кое-что поинтереснее.
Перед зимними каникулами в шестом классе мы собрались на школьном дворе. Решили, что уже достаточно взрослые, что бы пить портвейн. Скинулись и купили. Одну бутылку кажется на шесть человек. Или нас было семеро? Может быть и семеро. Я долго возился со спичками и пластиковой крышкой. Открывать приходилось непрофессионально. Навык срывать крышки без подручных средств впоследствии станет будничным, но придёт он позже. А тогда в шестом классе мы словно прикасались к чему-то важному. К чему-то, что сможет нас сделать вечным как сталепрокатный завод. Увы, не сделало. Одной бутылки оказалось мало. Никакого эффекта не случилось. Сашка не растерялся и предложил выпить ещё. Выпивать было решено вино, которое он принесёт из дома. Бормотухи у него дома не нашлось. Зато обнаружилась пара бутылок, для которых требовался штопор. Штопора на школьном дворе не было.
- Короче пошли ко мне домой. Родаков сейчас нет, там и выпьем. – Сашкин тёзка и по совместительству одноклассник Алексахин пригласил нас поехать в гости. Он жил через дорогу от меня. С мамой, папой, старшей сестрой и собакой.
- А сестра?
- А чего тебе она?
- Да так.
- Ну, поехали.
Ехали мы на троллейбусе. Кажется, хамили кондуктору. Задирали прохожих. Маленькие смышлёные и озорные зверята. Всё происходящее было приключением. Приключений вообще в том хрупком возрасте всегда излишне много. Набившись в комнату, жадно пили вино из горла. Через полчаса я выяснил, что такое опьянение. Мне понравилось.
- Эх, сейчас бы сюда тёлку. - Валерка обвёл нас туманным взглядом.
- А кого бы ты хотел из нашего класса?
- Да они мелкие все.
- Не, ну у Люськи уже сиськи есть.
- И жопа как две моих. – Мы дружно засмеялись.
- Мне Катька нравится.
- А мне Ленка.
- Да один хрен они мелкие. Вот в старших классах есть бабы так бабы. – Сашкин аргумент был железобетонным. В старших классах действительно было всё. Там были и сиськи и жопы как надо.
- Ну, ты загнул. Из старших классов никто нам не даст.
- Да тебе Валера и из нашего класса никто не даст.
- Срал я на твоё мнение.
- Срать-то может и срал, да штаны перед этим как всегда забыл снять.
- Пошёл ты.
- Ну, серьезно, Валер, у тебя хер-то с мизинчик и не оброс ещё волосами. Вот как грудь заколоситься так будешь про баб взрослые разговоры вести. – Мы снова все засмеялись. Грудь на самом деле не начала колоситься ещё ни у кого из нас.
- И по хрен на это. Я б сейчас кому угодно засунул бы. – С этими словами Валерка схватил подушку с кровати и начал имитировать сексуальные действия. – Да-да, крошка. Вот так. Вот так. Давай-давай милая. – Мы опять заржали. Валера тем временем расстегнул джинсы, приступил трусы и оттуда достал свой детский возбужденный член. – Ну что милая? За ушки и к кормушке! - Смех прекратился. Все присутствующие нутром почуяли, что Валера переходит границу чего-то недозволенного.
- Э! Хорош. Я тебе бубен обобью, если будешь тереться об мою подушку.
- Да я пошутил. – Валера тут же застегнулся и кинул подушку обратно на кровать. – Но всё-таки как же хочется кого-нибудь поиметь. Вот кого угодно. А где, кстати, твоя сеструха?
- В Караганде. – Сестра Алексахина была старше нас лет на пять. Я видел её пару раз. Стройная, высокая, с уже сформировавшейся грудью. Да, она вызывала желание познакомиться поближе, но естественно была недосягаема. Мы были для неё маленькими.
- Я б ей сунул.
- Смотри, как бы она тебе чего-нибудь не сунула. – Мы снова все дружно захохотали.
- Пойдем, что ли покурим?
- Не в хате. Батя спалит, убьёт на фиг. – Мы высыпали на лестничную площадку и столпились около мусоропровода. Некурящих оказалось двое. Я и Стас. Все остальные деловито подражая взрослым мужикам, шумно затягивались сигаретами. Получается, курили два Сашки, Вовка и Валерка. Да, выходит шесть человек, нас было в тот раз. И больше таких сборов не было никогда.
После зимних каникул мою маму вызвали в школу. Собрался педсовет, усиленно обсуждавший происшествие. Происшествием было распитие одной несчастной бутылки портвейна на территории школы. То ли кто-то из учителей увидел нас за этим занятием. То ли кто-то из одноклассниц решил таким образом проявить к нам внимание. Результатом внимания стал педсовет. Естественно туда пригласили не только мою маму. Скрасить её одиночество прибыли родители и остальных малолетних пьяниц. Было много каких-то слов о том, что мы учимся в элитной школе, все дети из хороших семей. Вообще слов было больше чем дела. В школе всегда так. Говорят, говорят, потом выдохнут и начинают говорить дальше.
Дома нас всех естественно отругали. После этого уже выдохнул я. Ну вы же понимаете, что это не тот случай, который стоило принимать близко к сердцу? Вокруг были куда более впечатляющие вещи. Фишки с голыми женщинами, например. Лишь только Саня на одной из перемен увесисто обронил, что пить больше не будет никогда. Видимо его беседа с отцом прошла тяжело.
Многие из нас любят говорить слово – никогда. В Сашкиной истории оно оказалось настоящим, словно высеченным из гранита. К алкоголю он действительно больше не прикасался. Я бы хотел сказать, что не знаю, почему он решил быть таким твёрдым. Но на самом деле-то знаю. У него был старший брат, который употреблял наркотики. Употреблял много и внутривенно. Природа решила уравновесить происходящее. Потому и сделала Сашку победителем.
Мы росли. Бейсболки с надписью «USA» сначала сменились на «Chicago Bulls», а потом на «Nirvana». Валера вот очень полюбил эту группу. Вовка начал слушать сначала «Арию», а потом переключился на какой-то ужасный тяжелый металл. «Арию» слушал и Сашка, ну тот у которого сестра, собака и квартира где мы однажды пили. Стас не был замечен в приверженности какой-то определённой музыке. Объяснялось это наличием в его жизни фортепиано. Я погрузился в панк рок, ну а Кепс окунулся в рэп. Что было удивительным. Вокруг-то больше рок музыку предпочитали. Но он и тут пошёл своим путём победителя.
Если включить перемотку, то можно выявить, что Валеру выгнали из седьмого класса. Он где-то доучивался. Вроде даже поступил в ВУЗ. Последнее, что я о нём слышал, было сдобрено какими-то историями о тюрьме и наркотиках. Интересно на зоне он тоже посягал на девственность подушки?
Вовка ушёл после девятого класса. В какой-то колледж. Потом получил высшее образование, а дальше его занесло в армию. Сейчас работает в скучном офисе, растит ребенка. Всё как у всех. Он мог бы скатиться на самое дно. Но его старший брат умер от передозировки зимой 98 года и Вовка резко угомонился. Ему стало не до портвейна и тяжелой музыки. Сегодня он не курит даже сигареты. Эх, Вовка! Я помню, как он натирал спичечной серой свои руки и выводил там надписи. На левой руке у него красовалась раздражение в виде названия группы – Ария. А на правую он нанёс имя – Катя. Катька кстати так об этом и не узнала. Я её встретил как-то случайно в трамвае. Замужем, двое детей. Всё такая же красивая. С кучерявыми волосами и с безумно интересным взглядом.
Алексахина Саню я видел последний раз на призывном пункте. Из школы он ушёл после девятого класса. Точнее его попросили покинуть наше учебное заведение. Не думаю, что он сильно расстроился. В армию мы с ним призывались одновременно. Только попали в разные части. Он оказался на службе в морской пехоте. Вернулся, женился, а потом разбился на машине. Кажется, у него осталась дочка. Жаль, мне казалось, что с нами уже ничего не может случиться. Ведь всё уже было в то время, когда за это ничего не было. Разве что педсовет соберут из-за нас. Но его никто близко к сердцу не принимал.
Одиннадцатый класс мы заканчивали вместе со Стасом и Сашкой. Стас потом поступил в военное училище, получил в итоге погоны и отправился на Дальний Восток. Я его видел недавно. Он приезжал со своей дочкой. Рассказывал, что уже в звании майора. Думает о пенсии. А ведь ему ещё нет даже сорока лет. Господи, пенсия, когда хоть мы успели состариться? Как так вышло?
Ну а с Кепсом мы много общались и после школы. Его зависимость приобрела титанический размах. Только играл он теперь на деньги, а не на вкладыши. Мы регулярно стакивались с ним в залах игровых автоматов. Да, я тоже подсел. Оказалось, что азарт мне не чужд. Мы иногда сидели рядом и с железным остервенением долбили в кнопки. Я запивал свои игры пивом, Сашка же, как и обещал, к алкоголю больше не прикасался. Зато он упорно прикасался к деньгам. Игровые автоматы, карты, да он даже в шахматы играл, только если кто-то соглашался что-то поставить на кон. Наверное, если бы можно было играть в догонялки на деньги, то он бы играл. Так же искренне потел бы, краснел и огорчался. Впрочем, и эта юность в итоге исчезла. Махнула напоследок никому не нужной встречей выпускников и растворилась где-то за поворотом, куда нельзя вернуться.
Хотя я вот иногда мысленно возвращаюсь. Особенно ночью. Ночью кстати хорошо пить коньяк в уединении с самим собой. Дурные привычки, приобретенные в школе, я в отличие от других сохранил. В какой-то момент той ночью я всё же заскучал. Залез в интернет. Заметил, что Сашка онлайн. Да, он есть у меня в друзьях. Написал ему. Он ответил. Я вспомнил, что мы не виделись несколько лет.
Выяснилось, что он жил в Москве и неплохо зарабатывал. Почему-то про казино я у него постеснялся спрашивать, а сам он не рассказывал. Зато рассказал другое. Кое-что очень страшное. Год назад у него нашли онкологию. Сашка бросил столицу и вернулся в Орёл. Деньгами больше не интересуется. Живёт тихо и спокойно. Читает книжки. Ещё рассказал, что его старший брат уже умер. Потом перечислил целое маленькое кладбище общих знакомых. Виля ушёл от передозировки. Саня Малдер просто однажды не проснулся. Пашка Мурыкин повесился. Денис Алдоха – спайсы. Ну, вот брат его ещё старший. Про Алексахина я уже рассказывал.
А теперь ещё и у него самого онкология. Неужели подошла его очередь? Откуда это дерьмо только берётся? Но я вот думаю, что Саня вывезет и это. Ведь он варвар и его путь это путь победителя. Он может быть устлан проломленными черепами, смятыми купюрами и брошенными женщинами. Но такова судьба. Её не выбирают. Она сама нас всех выбрала.
Слышишь Саш, так и скажи этой сраной онкологии – иди в жопу. Ну как ты всегда говорил тем, кто тебе не нравится. И ведь они именно туда и шли. Больше идти-то было некуда, да и незачем.
Journal information